Он говорил, а я невольно вспомнил своих родителей: американского солдата и его невесту-японку.

Санта-Фе, 1999 год

Говорят, губернаторский дворец в Санта-Фе — старейшее постоянно действующее общественное здание в США. Это низкое строение из красного кирпича и дерева — обязательный пункт программы для всех гостей города — растянулось на целый квартал. Его построили испанцы в 1610 году как оплот власти на севере Новой Испании, а сейчас это культурный центр города. Во дворце расположен популярный музей Новой Мексики, а снаружи, вдоль выходящей на плазу балюстрады, индейские ремесленники продают туристам ювелирные изделия ручной работы.

Галерея индейского искусства и антиквариата Джошуа Бэра находилась в половине квартала от дворца, в доме 116 по Ист-Пэлэс-авеню. У входа была неприметная деревянная доска с надписью: «Галерея на втором этаже. Открыто» — и плакат: «Зачем рисковать? Покупайте подлинное искусство».

Необычно холодным летним днем 1999 года мы с напарником, тоже тайным агентом, шли по этой лестнице. В карманах у нас были микрофоны и фальшивые документы.

Торговля поддельными индейскими реликвиями приносит преступникам миллиард долларов в год. Но и это немного по сравнению с незаконной продажей религиозной утвари индейцев, особенно украшенной орлиными перьями. Эта деятельность уже много лет была головной болью правоохранительных органов и вождей племен. Что еще хуже, многие в Нью-Мексико — в том числе некоторые судьи, представители индейцев и чиновники штата — открыто критиковали федеральный закон о защите орлов. Бороться со «сборщиками», которые прочесывают резервации, скупают у нищих индейцев ритуальные предметы и перепродают их дилерам в Санта-Фе, несложно. Гораздо тяжелее привлечь к ответственности торговца. Упорные сотрудники федеральной Службы охраны рыбных ресурсов и диких животных полгода назад начали крупное расследование и подозревали, что Бэр и еще четыре человека нелегально продают индейские предметы культа, в том числе с орлиными перьями. Доказать это не получалось. Оставалось только заманить дельцов из Санта-Фе в ловушку. Но это был тесный круг, к чужим относились с подозрением, и местным агентам работать под прикрытием было почти невозможно. Именно поэтому Служба решила обратиться за помощью и устроить большую облаву, чтобы надолго запугать нечистых на руку дилеров. Выбор пал на меня — агента ФБР из Филадельфии — и норвежского детектива. Я был привлечен из-за опыта работы с преступлениями в сфере искусств, а норвежец — потому что индейские религиозные реликвии, например головные уборы с орлиными перьями, фигурки «матери-кукурузы» племени зуни и церемониальные маски хопи, популярны в Европе, где их продажа легальна. Богатые европейцы часто приезжали в Санта-Фе за индейским искусством, иногда в сопровождении американских экспертов-брокеров. Я должен был играть консультанта богатого норвежского знакомого по имени Ивар Хусбю. Он выглядел как настоящий скандинав, носил Hugo Boss и часы «Ролекс», которые взял напрокат.

Мы с Хусбю поднялись по ступеням, покрытым коричневым ковром, и вошли в галерею на втором этаже. В центре, у прилавка с коллекцией кукол-качина (духов предков) племени хопи, стоял приятный мужчина ростом примерно метр девяносто и весом сто килограммов. Две стены напротив окон, выходящих на Пэлэс-авеню, были увешены качественными коврами навахо. Продавец дал нам минуту, чтобы все это оценить, а потом протянул руку.

— Джош Бэр. Добро пожаловать.

— Добрый день, Джош. Боб Клэй из Филадельфии. Удивительная работа!

Я кивнул в сторону ковра.

— Ивар Хусбю, — сказал норвежец, пожимая Бэру руку. — Из Осло в Норвегии.

— Ивар — коллекционер, — сказал я, хлопая напарника по плечу. — Он не очень хорошо говорит по-английски, я ему немного помогаю. Мой хороший клиент.

Бэр повернулся к Хусбю.

— Чем вы занимаетесь?

— Семья занимается нефтью. У меня интернет-компания.

Хусбю свободно владел четырьмя языками, но с Бэром говорил на ломаном английском. Карие глаза торговца расширились.

— Скажите, если могу вам помочь.

Он показал на несколько ковров навахо, но я быстро дал ему понять, что нас больше интересуют ритуальные предметы.

— Ивар интересуется культами саамов. Эти скандинавские народности похожи на американских индейцев, поэтому мы здесь.

Я вручил ему свою визитку: «Роберт Клэй, торговый консультант».

Бэр нырнул в заднюю комнату и вынес оттуда церемониальную миску культуры мимбрес, датированную 900 годом нашей эры (цена шесть тысяч долларов), десятисантиметровую куклу-качина племени акома (пять пятьсот) и щит для танца духов племени кайова (двадцать четыре тысячи). Мы беседовали почти сорок минут, но ничего не купили. А когда собрались уходить, Бэр пригласил заглянуть вечером в его галерею на ярмарку старых почтовых открыток. Вечером мы действительно зашли и перекинулись парой слов.

— Приходите завтра. Кое-что вам покажу, — пообещал он.

— Очень на это надеюсь, Джош, — ответил я, почувствовав завораживающий лучик надежды.

Работать под прикрытием — как играть в шахматы. Надо освоить предмет и всегда на один-два хода опережать противника.

Я подготовил сотни федеральных агентов. «Забудьте все, что видели по телевизору, — всегда говорил я им. — Там не покажут реальную жизнь. В ФБР хорошая подготовка, но в тайных операциях лучше полагаться на свои инстинкты». Годы, когда я продавал фермерам рекламу, дали мне больше, чем любое специальное руководство.

Эти умения нельзя получить в аудитории. Если у человека нет врожденного инстинкта и черт для работы под прикрытием, он, вероятно, не сможет ей заниматься. Либо ты умеешь общаться и продавать — чтобы завоевать доверие и злоупотребить им, — либо нет.

Начинается все с псевдонима. Без него тайному агенту не обойтись. Лучше пользоваться настоящим именем — если только оно не какое-то необычное для ваших краев, например Ульрих или Пэрис. Это соответствует моему главному правилу: ври как можно меньше, ведь чем больше врешь, тем больше надо запоминать. Чем меньше нужно помнить, тем комфортнее и естественнее вы себя будете чувствовать. Еще настоящее имя защитит вас, если вы столкнетесь со знакомым или коллегой, а тот не знает, что вы на задании. В первые минуты операции по делу о продаже боевого знамени я неожиданно столкнулся в аэропорту с соседом. «Привет, Боб!» — крикнул он. Я кивнул, поздоровался и пошел с Уилхайтом дальше. Если бы этот сосед назвал меня как-то иначе, все могло бы сорваться.

Фамилию лучше придумать неброскую и популярную — такую, чтобы ее было сложно проверить простым поиском в интернете.

Когда псевдоним готов, нужно создать «бумажный след» вымышленной личности, с которой ты работаешь. В ФБР это называют административной поддержкой. Чтобы помочь сотруднику создать и поддерживать легенду, в Вашингтоне действуют специальные команды агентов, аналитиков и вспомогательного персонала.